Откуда есть пошла Украинская земля?
«Нам нужно создать сильную Украину за счет
передачи ей максимального количества русских земель».
Бисмарк, 1877 г.
Прежде всего, должен сказать, что статья представляет собой выжимки из книги Алексея Кунгурова «Киевской Руси не было…». Те, кто уже читал ее, ничего нового здесь не найдут и могут закрыть статью и заняться чем-то другим.
Мне показались весьма интересными малоизвестные факты, собранные автором книги, и я постарался привести только их при минимуме интерпретаций. Думаю, всем будет интересно знать, что и как происходило в нашей недавней общей истории и сопоставить это с тем, что происходит сейчас. Выводы могут быть весьма любопытны, но, делайте их сами.
И еще, - я не настаиваю, что все приведенные факты истинны, но, думаю, что они близки к таковым. Шовинистов с обеих сторон прошу не беспокоиться, для них существуют специализированные сайты.
Начнем издалека, с события, официально именуемого как воссоединение Украины с Россией. Кто и с кем тогда соединился на самом деле?
8 июня 1648 г. Богдан Хмельницкий в письме выразил желание «отдаться на милость» царю Алексею Михайловичу.
1 октября 165З г в Москве на Земском соборе этот вопрос был рассмотрен и решен положительно.
8 января 1654 г. на Переяславской Раде был осуществлен акт перехода в русское подданство запорожских казаков, а 27 марта того же года условия договора были зафиксированы в специальном соглашении, известном под названием «Мартовские статьи». Во всех составленных при этом документах только один раз встречается слово «украина»:
- «Царского величества ратные люди всегда на рубеже для украины обереганья есть и вперед стоять учнут».
Последние строки этого соглашения: «Писано на столбцах белоруским письмом без дьячей приписи. Писал Степан, да Тимофей, да Михайло». Об украинцах во всех документах нет ни слова. Зато много раз упоминаются черкасы («запорожские черкасы»). Договаривающимися сторонами были, собственно, русский царь и Запорожское войско, которое и перешло под царскую руку вместе с землями, городами и всем православным людом, что и зафиксировано в договоре. Подчеркнем, что никакого государственного устройства на этих землях прежде не было.
Черкасы - обозначение казаков. Этимология этого слова до сих пор не ясна, но очевидно, что это не национальность, а региональное прозвище, такое же, как чалдон, волгарь или москвич. Суть в том, что ни о каких украинцах и украинском языке во второй половине XVII столетия еще никто не знает, даже запорожцы.
Территорию Западной Украины в XVII в. населяли русские. В 1648 г., подходя ко Львову, Богдан Хмельницкий писал в своем универсале: «Прихожу к вам как освободитель русского народа, прихожу к столичному городу земли червонорусской избавить вас от ляшской неволи».
И гетман Брюховецкий в своем универсале от 1664 г. написал, что движется на правую сторону Днепра с целью «освободить русский народ в украине от ярма иноверных ляхов».
Еще пример: Петр Дорошенко в одном из своих воззваний за 1670г. упоминает «руський православный украинський народ». Ясно, что из двух определений (руський и украиньский) одно явно означает этническую принадлежность, а второе - географическую привязку.
Даже тогдашние сепаратисты, соратники уже умершего Мазепы во главе с Пылыпом Орликом подписывая свою конституцию (то есть вассальную зависимость от Швеции) в 1710 г. в присутствии короля Карла XII и турецкого султана Ахмеда III, начинают этот документ так: - «Вечная слава и память войску Запорожскому и народу русскому». А в тексте упоминается лишь «наша Отчизна, Малая Русь», но нет никакой Украины и украинцев. Да и написана орликовская «конституция» не на украинском языке, а на латыни.
Собственно, украина (украйна) - это польское слово ucraina, то есть окраина (crai - граница, рубеж; ucгaina - порубежье). Точно такой же смысл слово «украйна» имело и в русском языке. Поэтому пограничные русские города зачастую назывались украйными или украинными. Иногда уточнялась их географическая локализация, вот, например, фрагмент «Нового летописца» (17 век): -
«О поставлении украинных городов. В том же году (в лето 7707 (1592/93)) царь Федор Иванович, видя от крымских людей своему государству войны многие, помыслил поставить по сакмам татарским города и послал воевод своих со многими ратными людьми. Они же поставили на степи города: Белгород, Оскол, Валуйку, Ливну, Курск, Кромы. И наполнили ратными людьми, казаками и стрельцами и жилецкими людьми; те же города его (царя) праведною молитвою укрепились и ныне стоят»!..
Даль в своем толковом словаре упоминает украйные сибирские города. А еще есть известная народная песня, начинающаяся словами:
«Во сибирской во украйне,
Во даурской стороне»
С расширением русских границ понятие украйны географически так же смещалось. Поэтому после разгрома Крымского ханства в официальных русских источниках понятия «украйна» уже не прилагается к Малороссии или Запорожью.
Но на Западе географическое обозначение «Украина» как раз в середине XVII в. начинает входить в обиход. «Виноват» в этом, вероятно, французский военный инженер и картограф Гийом Левассер де Боплан, находившийся с начала 1630-х до 1648 г. на службе у польского короля. В основном служба Боплана проходила на украйных землях Малопольши, где он руководил созданием крепостей.
Именно он был автором первой генеральной карты Северного Причерноморья под названием «Delineatio Generalis Сamроrum Desertorum vulgo Ukraina. Сumadjacentibus Provinciis - «Общий план Диких полей, проще говоря Украины» (опубликована впервые в Данциге в 1648 г).
Но наиболее важна литературная работа Боплана – его знаменитое «Описание Украины», благодаря которому Европа и получила первые систематизированные сведения об этом регионе. Но «Описание Украины» - это современное название труда Боплана. А первое издание его книги вышло в 1651 г. и именовалось «Описание окраин (des contrèes, фр.) Королевства Польши, простирающихся от пределов Московии, вплоть до границ Трансильвании». То есть в этом случае термин «украина» применен буквально в смысле «окраина». И лишь второе издание книги, вышедшее в Руане в 1660 г. получило заголовок «Описание Украины (d`Ukraine), которая является некоторыми провинциями Королевства Польши. Простирается от пределов Московии, вплоть до границ Трансильвании». Кстати, в оригинале, издатели напечатали слово «Украина» с ошибкой - d`Ukranie.
Население этой «Укрании» Боплан считал русским, никаких украинцев он не упоминает. Правый берег Днепра он именует русским, а левый – московским, южнее днепровских порогов идет уже берег татарский. Боплан отмечал также, что, исповедуя греческую веру, местные жители называют ее русской. В общем, чисто условный, географический термин «окраина» иностранец Боплан зафиксировал на карте в виде «Украины», и то не сразу. Кстати, не мог же он, находясь на службе польского короля, назвать эту часть тогдашней Польши русской землей только потому, что там живут русские (для тогдашней шляхты – просто быдло). Не для того его наняли.
С «Украиной» вроде разобрались. Теперь об «украинцах». Первооткрывателем этого народа стал польский писатель Ян Потоцкий. В своем труде «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии и славянах», изданном в Париже на французском языке в 1795 г. он впервые упомянул украинцев, выводя их и поляков от сарматов (в отличие от русских). Этот труд был пропагандистским и имел простую цель – доказать отсутствие у России прав на земли к западу от Днепра. Усовершенствовал эту идею другой польский деятель - публицист, историк, библиофил Тадеуш (Фаддей) Чацкий. В 1801 г. он написал работу «О названии «Украина» и зарождении казачества», в которой уже отделил поляков от украинцев, которых произвел от выдуманной им орды укров, якобы переселившихся в VII в. из-за Волги. Но это уже откровенная конспирология на грани клиники и разбирать ее нет нужды.
Проблема России и будущей Украины была в том, что в том же 1801 году на российский престол взошел Александр I, страдавший полонофилией в последней стадии. Он назначил министром иностранных дел Адама Чарторыйского, настолько «верного» русским интересам, что впоследствии, в 1831 году, он возглавил мятежное польское правительство! Русский двор и госучреждения были наводнены шляхтой. Причем некоторые высокопоставленные поляки даже воевали на стороне Наполеона против России и после этого вновь устраивались на русскую службу.
Почти абсолютное влияние приобрели поляки в системе образования Юго-3ападного края. Протеже Чарторыйского, тот самый «укровед» Фаддей Чацкий - основал Кременецкий (Волынский) лицей, который из-за его открытого полонофильства пришлось закрыть в 1831 году и перевести в Киев. Таким же был и Харьковский университет, чей профессорский состав был подобран Северином Потоцким. Из этого университета вышел Николай Костомаров (один из основателей Кирилло-Мефодиевского братства). Родившись русским и выучив в зрелом возрасте «украинский», он творчески развил труды своих учителей Потоцкого и Чацкого (адаптировал их для внутреннего употребления), выдвинув инновационную идею о двух ветвях восточнославянского народа - малороссах и великороссах. Правда, настоящее распространение и «научное признание» эта идея получила уже в советское время. А до тех пор, с подачи Ломоносова, все считали, что есть только «неразветвленный» русский народ, говорящий на трех основных диалектах-говорах: северном, московском и южно-русском (малороссийском).
Польская интеллигенция, занявшая в Юго-Западном крае доминирующее положение, почти открыто пропагандировала идею о том, что украинцы - это народ, порабощенный русскими. Для сопротивления русской колонизации они призывали отказаться от русской культуры и разработать свой собственный литературный язык. Из письма малоросса Говорского галицкому общественному деятелю Я. Головацкому:
- «У нас в Киеве только теперь не более пяти упрямых хохломанов из природных малороссов, а то все поляки, более всех хлопотавшие о распространении малорусских книжонок. Они сами, переодевшись в свитки, шлялись по деревням и раскидывали эти книжонки; верно пронырливый лях почуял в этом деле для себя поживу, когда решился на такие подвиги».
После раздела Польши и вхождения Галиции в состав Австро-Венгрии опытные «создатели» народов Габсбурги также энергично взялись за дело. Губернатор Галиции граф Франц Стадион фон Вартгаузен вызвал к себе представителей русского (русинского) движения «будителей» и пригрозил репрессиями в случае, если галичане будут придерживаться мнения о том, что являются одной нацией с русскими. В итоге появилось известное воззвание «Мы не русские, мы - рутены». Термин латинского происхождения Ruthenen был официально утвержден, дабы подчеркнуть отличие местного населения от Russen - российских подданных. Кстати, в самой Австро-Венгрии это «клонирование» рутенов стало темой анекдотов.
Но в 1849 г. по просьбе Франца-Иосифа I русский император Николай I отправил на помощь Австрии войска для помощи в подавлении венгерского восстания. Русская армия прошла через Галицию, где в период боевых действий находилась ее главная тыловая база. Встреча с русскими вызвала в Галицкой Руси (1850-е годы) бурное культурно-политическое движение, стержнем которого стала идея общерусского единства. Пришлось австрийцам срочно свернуть «рутенский» проект.
«Рутены не сделали, к сожалению, ничего, чтобы надлежащим образом обособить свой язык от великорусского, так что приходится правительству взять на себя инициативу в этом отношении», - заявил наместник императора Франца-Иосифа в Галиции граф Агенор Голуховский, сменивший фон Вартгаузена в 1849 г.
Теперь на вооружение Вена взяла уже давно существовавшую в Польше украинскую «доктрину», как гораздо более антирусскую.
Поляки, ведя борьбу за отделение от России, полагали, что их усилия не будет успешны без поддержки русского населения восточных окраин Польши (поляками там были только помещики). Поэтому, привлекая на свою сторону русских жителей своих бывших окраин - «Украины», они ввели прозвище «украинцы» для обозначения этих «своих» русских с тем, чтобы отличать их от прочих «москалей». Они же создали абсолютное большинство образцов тогдашней «украинской» литературы, о чем есть документальные свидетельства русских чиновников в Польше и Малороссии.
Вот мнение министра внутренних дел П.А. Валуева: - «Общерусский язык так же понятен для малороссов, как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами, и в особенности поляками, так называемый украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии. Явление это тем более прискорбно и заслуживает внимания, что оно совпадает с политическими замыслами поляков, и едва ли не им обязано своим происхождением, судя по рукописям, поступившим в цензуру, и по тому, что большая часть малороссийских сочинений действительно поступает от поляков».
В сущности, поляки даже создали гимн для своих «союзников» непосредственно перед восстанием 1863 года. Текст П. Чубинского «Ще не вмерла Украина» написан по образцу «Еще Польска не сгинела», а гимном он стал после того, как польский (!) священник и композитор Вербицкий, вдохновившись этой явной калькой, написал к ней музыку. Известен также вариант украинского гимна, где поляки именовались как «братчики-славяне», которым следует помочь в их борьбе (как все изменилось!). И тот и другой гимн в первоначальном варианте являлись призывом к борьбе с русскими (буквально – москалями, а у поляков еще и с немцами). Павел Чубинский, согласно Википедии, – исследователь русского севера, этнограф и пр, но лично мне трудно представить этнографа, использующего в своих стихах термин «москали» и призывающего к межславянской резне. Кстати, еще вопрос, кто больше угнетал малороссов – православный царь или католическая шляхта.
А вот как вождь польских повстанцев генерал Людвик Мерославский выражался по поводу украинской идеи и ее адептов:
- «Неизлечимым демагогам нужно открыть клетку для полета за Днепр... . Должно иметь в полной готовности запас смут… . Вся агитация малороссианизма пусть перенесется за Днепр... Пусть обольщают себя девизом, что этот радикализм послужит «для нашей и вашей свободы»... . Перенесение его в пределы Польши будет считаться изменой отчизне и будет наказываться смертью, как государственная измена ...».
То есть, в самой Польше «малороссианизм» считался демагогией и одновременно рассматривался как радикальное политическое течение, идеологическое оружие, предназначенное для внесения смут и измен в стан противника и запрещенное у себя.
К этому же времени относится и деятельность в России Кирилло-Мефодиевского братства, куда входили Николай Костомаров, Тарас Шевченко, Петр Гулак-Артемовский и др. Братство пропагандировало ультралиберальные идеи, из которых отмена крепостного права была самой умеренной по тем временам. А вот полный список главных задач:
- освобождение славянских народностей из-под власти иноплеменников;
- организация их в республики с удержанием федеративной
связи между ними;
- отмена крепостного права;
- упразднение сословных привилегий и преимуществ;
- религиозная свобода и веротерпимость;
- при полной свободе всякого вероучения употребление единого славянского языка в публичном богослужении всех существующих церквей;
- полная свобода мысли, научного воспитания и печатного
слова и преподавание всех славянских наречий и их литературы
в учебных заведениях всех славянских народностей.
В теории все красиво, спору нет, хотя и есть непонятные лично мне места. Какие иноплеменники, угнетатели славян, имеются в виду? Речь о России, Балканах, или о всей Европе? Все ли славяне мечтали жить в федеративных республиках в те времена? Слышали они хотя бы такие слова? Какой «единый» славянский язык имеется в виду, уж не сочиняемый ли самими братьями «украинский»? И что значит «всех существующих церквей»? Синагога и мечеть тоже церкви? Там тоже на «славянском» надо молиться? Я уж не говорю, что царю и вовсе не нашлось места в этих проектах.
Тем не менее, Николай I весьма мягко наказал эту компанию - «братья» отделались краткосрочными ссылками – до 5 лет в Перми, Саратове, Туле. Дальше и дольше всех «сидел» Шевченко. Ему присудили 10 лет солдатчины в Оренбургском полку, правда, не столько за украинскую идею, сколько за оскорбительные стихи об императрице. Но даже этот «разгул реакции» вызван был тем, что «братство» просто попало под горячую руку в период подавления венгерского и польских восстаний в Австро-Венгрии. После отбывания сроков никто не мешал «братьям» заниматься прежним хобби. Чем и воспользовался тот же Костомаров (см. выше). Интересно, знал ли он, что в глазах своих польских «братчиков» является «неизлечимым демагогом»?
Интересная деталь. Создатель первого украинского алфавита («кулишовки») Кулиш Пантелеймон Александрович также был участником Кирилло-Мефодиевского братства, но при этом не считал себя «украинцем». Увидев, что созданная им грамматика используется в Галиции в политических целях, он заявил о готовности отречься от своего изобретения:
- «Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя Русского единства».
Свой алфавит он создал на основе трудов русинских литераторов Я. Головацкого, М. Шашкевича и И. Вагилевича. Эта троица изобретала новое письмо из-за официального запрета в Австрии в 1822 году любых изданий на русском языке. Впоследствии Головацкий перешел в православие, записался в «русские» и эмигрировал во Львов, Вагилевич увлекся протестантизмом и считается польским писателем.
Что касается Галиции, то там окончательный раскол русинов произошел в 1870-е годы. Возникли политические течения «народовцев» (называвших себя сначала «руськими», затем «украинцами») и «москвофилов», сторонников общерусского единства.
В 1880-е годы австрийские власти начинают широкомасштабную борьбу с москвофильством, взяв в союзники народовцев-украинцев. Дело дошло до судебного преследования по статье государственная измена. Москвофилов, в числе прочего, официально обвиняли в том, что они считают русинский язык русским языком.
Годом официального рождения украинской «народности» можно считать 1890 г., когда депутаты галицкого сейма Юлиан Романчук и Анатоль Вахнянин выступили с заявлением, что народ, населяющий Галицию - это украинцы, и они не имеют ничего общего с русскими. До этого момента слово «украинец» не использовалось широко даже самими народовцами, ибо их просто не поняли бы русины, чьи интересы они якобы защищали. Ведь даже сам этот Романчук в сейме возглавлял депутатское объединение «Русский клуб». А вот в сейме следующего созыва русских уже не оказалось, вместо них появились украинцы.
С этого момента в Галиции начинается тотальная украинизация. У русских родителей стали появляться дети украинцы. С учащихся духовных семинарий в обязательном порядке брали такую расписку:
«Заявляю, что отрекаюсь от русской народности, что отныне не буду называть себя русским, а лишь украинцем и только украинцем».
Устроиться на госслужбу и получить образование можно было только назвавшись украинцем. Даже ссуду в банке могли получить только украинцы, но не русские.
Короче говоря, перед началом Первой мировой войны более чем трехмиллионное русское население Австро-Венгрии раскололось примерно на две равные части - украинцев и русин. В 1906 г., в рамках идеологической обработки будущих врагов в Великой войне, начинается масштабная акция так называемого языкового крестового похода в Малороссию, организованная Веной. Из ниоткуда вдруг появились сотни пропагандистов возвращения к «ридной мове», брошюры и массовые издания. Но поход не удался, по признанию самих «крестоносцев», из-за абсолютного неприятия массами австро-польско-украинского новояза. Даже тогдашние украинофилы (в том числе украинский классик Нечуй-Левицкий) с раздражением отмечали, что читать крестоносную литературу без словаря они не в состоянии.
Окончательное размежевание в Галиции происходит в 1914 г., когда с началом войны там происходит поощряемая властями русско-украинская резня, в результате которой погибло несколько десятков тысяч русин (называются цифры до 60 тысяч жертв). Еще около 20 тысяч русин, заподозренных в симпатиях к России, прошли через концентрационный лагерь Талергоф, из них три тысячи погибли. Несколько тысяч русин содержалось в концлагере Терезин. Жертв было бы гораздо больше, но в 1914 г. в результате успешного наступления русская армия занимает большую часть Галиции. Большое количество русин впоследствии ушло с русской армией. Впрочем, это их не спасло – в СССР их всех записали в украинцы, как и миллионы русских, живших на территории УССР. Вот так Галиция действительно стала украинской. В 1915 году власти Австро-Венгрии официально признали галицких украинцев народом.
После развала Российской империи в 1917 году местная украинствующая интеллигенция, малочисленная и не имевшая серьезного влияния, получила огромную власть в Малороссии и открытую поддержку Германии. Из Галиции прибывали «эмиссары» украинства, зачастую австрийские и немецкие агенты. Все они осели в новых властных структурах. Появилась Украина и украинский народ уже в пределах России. В 1918 году Малороссия оккупирована немцами по приглашению Верховной Рады (инициатор – Михаил Грушевский). Под протекторатом Берлина создана Украинская народная республика. На смену ей (ввиду нежизнеспособности) немцы вскоре создали гетманщину Скоропадского. Командующий немецким восточным фронтом Гофман в своих мемуарах писал:
«Украина - это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной деятельности русского народа» (заметьте, не «украинского», а именно русского народа).
Но и Скоропадский «пал» сразу после ухода немцев. На смену ему пришла Директория Петлюры, власть которой редко простиралась далее вагона, в котором эта Директория постоянно от кого-нибудь спасалась. Закончилась «самостийность» оккупацией Киева и половины Украины поляками, союзниками Петлюры.
С победой красных начался советский период истории Украины, и начался он с политики украинизации, как ни странно. Причем, в отличие от предыдущих эпох эта политика достигла невиданного прежде размаха. Ленин подвергся за это критике даже от европейских социал-демократов. Роза Люксембург обвинила его в создании искусственного украинского «народа» и сознательном расчленении России:
«Украинский национализм в России был … кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. ... И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение ….»
Но все тщетно. Нарком РСФСР по делам национальностей Сталин на Х съезде РКП(б) в заключительном слове по докладу о национальном вопросе высказался так:
«Ясно, что еслu в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с теченuем времени этu города будут неuзбежно украинuзuрованы».
Глава Советской Украины Л. Каганович сделал все возможное и невозможное, чтобы этот тезис не расходился с жизнью. Интересно, что УССР под его руководством даже предъявляла территориальные претензии к РСФСР, а украинизация затронула территорию Кубани, Ставропольского Края, Воронежской и Курской областей. Правда, на территории РСФСР это политика закончилось полным провалом. Но в УССР украинизация стала насильственной, в украинцы записывали, не спрашивая согласия. В школах украинский язык заставляли учить в обязательном порядке, при этом русские школы ликвидировались.
В 1923 г. на XII съезде РКП(б) официально была объявлена компания коренизации и одновременно украинизации руководящих кадров. Кадров не хватало и тогда из эмиграции «выписали» даже бывших врагов по гражданской войне: - Грушевского, по просьбе которого немцы совсем недавно оккупировали Украину. В УССР этот деятель получил звание академика. Позвали и лидера Директории Винниченко. Этого петлюровца сделали заместителем главы украинского правительства и кооптировали в члены ЦК КП(б)У(!). Правда, он обиделся, что не попал в состав Политбюро ЦК и вскоре повторно эмигрировал.
Украинизацию госструктур и предприятий предписывалось завершить к 1 января 1926 г. – под угрозой увольнения с работы тех, кто не выучил украинский язык. В Украинском институте лингвистического nросвещения в Киеве, по инициативе директора И.М. Сияка был даже отчислен студент, уличенный в том, что он говорил в стенах заведения по-русски. Правда, на Украине в те времена не стали переводить на мову научно-техническую литературу и документацию, посчитав это глупым и невозможным (современность опровергает эти предрассудки?). А в 30-х годах украинизация быстро пошла на убыль, как явный «перегиб». Но результатом этого перегиба стало то, что десятки миллионов людей стали украинцами «по паспорту».
Выводов делать не буду, как и обещал.
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]Поскреби украинца - увидишь русского.
Отклики на предыдущую статью «Откуда есть пошла Украинская земля» показывают, что никто из комментаторов не читал книгу, на которую я опирался. Хотя многие из их вопросов могли бы быть этим сняты. А иные даже не прочли саму статью. Поэтому я продолжу тему «слабых мест» в истории Украины, цитируя книгу А. Кунгурова «Киевской Руси не было …».
Кое-что о летописных источниках.
Начало легенде о «Киевской» Руси» было положено изданным в 1674 г. «Синопсисом» - первой известной учебной книгой по русской истории. Книга эта переиздавалась в 1676, 1680, 1718 и 1810 гг. и пользовалась популярностью до середины XIX столетия. Автором ее считается Иннокентий Гизель (1600-1683 гг.), немец из Пруссии. В молодости он приехал в Киев, принял православие и постригся в монахи. После чего Митрополит Петр Могила (известный реставратор киевских храмов) направил его обратно - просвещаться. Впоследствии стал известным литератором-теологом, историографом и философом. Всю жизнь пользовался полным доверием у верхушки правящей русской династии.
О существование «Киевской» Руси известно также из более поздней (первая известная копия относится к 1760 году) «Повести временных лет». Официально считается, что эта «повесть», известная в нескольких списках, создана в 14-16 веках путем компиляции неизвестных и впоследствии утраченных источников. Но и сама компиляция также не сохранилась, а дошли до нас только ее бумажные копии 17-18 веков. Самая ранняя из них - Кенигсбергская летопись (Радзивиловский список) поступила в распоряжение русских историков в 1760 году. Эта копия известна многочисленными признаками изъятий и вставок, ошибками в нумерации листов.
Кое-что о слове «Киев».
Как сообщает Михаил Брайчевский в работе «Когда и как возник Киев», особенно часто название Киев, Киевец встречаются в Польше. Названия рек (гидронимы) Кия, Киянка встречаются в Польше 15 раз.
Согласно книге Виктора Яновича «Великая Скифия. История докиевской Руси» топоним Киев (Киево, Киевец и т.п.): встречается в земле Хелмской, уездах Средском, Иновроцлавском, Пенчковском, Ново-Радомском, Слуцком и Бяльском, в Силезии, Моравии, Сербии, крае Косово и Венгрии. А также в Мазовше, в Западной Волыни и в южных районах Литвы. На карте, составленной С.М. Трубачевым, подобных поселений показано более шестидесяти.
Вряд ли у каждого из них был свой Кий-основатель. Также невероятно, что все они названы в честь столицы Киевской Руси. Вероятнее всегo слово «киев» отражало какую-то особенность соответствующих поселений. А именно - наличие платной переправы через мелкие реки на лодках и плотах, когда вместо весел используют кий (жердь), которым отталкиваются от дна. В некоторых местах Украины занятие таким перевозом как раз и называется «киюванням». Конечно, через Днепр под Киевом так не переправиться. Однако здесь существовал достоверно известный «киев перевоз». Это деревянный настил через поставленные вплотную лодки, которые удерживались на месте, будучи привязанными к сваям-киям, вбитым в речное дно. Существование «киева перевоза» подтверждено картой, выполненной в 1695 г. (авторство ее приписывается стольнику Ивану Ушакову). На ней схематически изображен именно понтонный мост, удерживаемый киями. О существовании здесь подобного сооружения в древности нет никаких сведений. Не упоминает о нем и Нестор.
Согласно Далю, слово «кий» на старых юго-западных русских наречиях означает палка, трость, посох, жезл, костыль, комлястая палка, дубина, палица, а также - булыжник, с вицевою обвязкою, для забойки им кольев в рыболовных заборах.
Так что слово «киянка» могло означать и кувалду для забивки киев. А сваями-киями, кроме того, укрепляли берега рек. Отсюда и многочисленные названия городков и речек с корнем «кий».
Что касается известной легенды о Кие, Щеке и Хориве с их сестрой Лыбедью, то это весьма популярный славянский сюжет. Известно не менее трех однотипных легенд с участием этих персонажей. Самая первая относится к 5 веку и повествует о Кие, Чехе и Хориве, основавшими городок Киев на Дунае (город Кеве в Венгрии). Вторая относится к 9 веку. Это та самая, общеизвестная в России, легенда. Третья относится к 10 веку. Согласно ей эти три брата с сестрой были предводителями новгородских разбойников, которых Олег изгнал из Новгорода. Они пришли на Днепр, где зажили праведно, и основали городок. После гибели Кия Олег основал здесь Великий Киев.
Таким образом, история о Кие, Щеке и Хориве применительно к Киеву вряд ли более достоверна, чем, например, евангельские легенды.
Кое-что о киевских древностях.
Киево-Печерская Лавра. Официально Успенский собор и София Киевская заложены в первые годы 11 века. Все остальные постройки Лавры официально датируются XVII-XVIII вв.
По свидетельству киевского католического епископа (бискупа) Юзефа Хвощинского (1595 г): «Храм сей (София) не только осквернен скотиной, конями, псами и свиньями, которые в нем бродят, но и лишен в значительной мере церковных украшений, уничтоженных дождями. На крыше растет трава и даже деревья. Стены разрушаются».
Возрождение храма из разрухи связывают с именем киевского митрополита Петра Могилы, основавшего в 1633 г. вокруг собора монастырь и пригласившего итальянского архитектора Октавиана Манчини для «восстановления» постройки. Позже - в 1685-1707 г. собор основательно перестраивали или, скорее, достраивали в формах барокко. Тот же митрополит пригласил с Афона мастеров, которые «подновили» фрески.
Первое известное изображение Софийского собора выполнено в 1638 иеромонахом Киево-Печерского монастыря Афанасием Кальнофойским. Второе – голландским художником Вестерфельдом в 1651 году (копия 18 века). Трудно сказать, какое из этих изображений более раннее и подлинное, но стиль собора разный: - у голландца ренессанс, у иеромонаха барокко. Кстати, голландец прибыл в Киев в составе войск гетмана Радзивилла, который и был владельцем того самого Радзивилловского (самого раннего) списка «Повести временных лет». Странное совпадение.
По поводу Успенского собора (по стилю 17-18 век) Энциклопедия Брокгауза и Ефрона сообщает:
«В 1718 г. пожар истребил великую церковь, архив, библиотеку и типографию; в 1729 г. церковь была возобновлена» (а согласно Боплану, никаких архивов и библиотек там не было и в помине еще за 70 лет до пожара, сам же Успенский собор лежал в развалинах). Но как могла сгореть каменная церковь?
Тот же Боплан пишет о виденных им в Киеве развалинах древних храмов с греческими надписями, которым 1400 лет. Выходит, что французский инженер видел греческие храмы, построенные за семь веков до принятия христианства князем Владимиром. С его же слов, лучшие киевские ученые, к которым он обращался, ничего не знали о прошлом Киева кроме того, что 2000 лет назад здесь было море (сельские байки), что все библиотеки и летописи давно уничтожены в бесконечных войнах, что Киев был разрушен (неизвестно кем) 900 лет назад, и с тех пор сохранилось только два храма - Софийская церковь и Михайловский собор в Выдубицком монастыре (а как же Успенский собор?), а остальные лежали в развалинах в то время, когда в городе гостил сам Боплан. Странно, что он не заметил очень древнюю Кирилловскую церковь, которую, вроде бы, только что отреставрировал игумен Василий Красовский. Кстати, после «восстановления» эта церковь была «переосвящена» в честь Святой Троицы (1643 год), и на каком основании ее считают Кирилловской – неизвестно. Еще кстати: игуменом этой церкви одно время был сам И. Гизель, ярый поборник и «первооткрыватель» Киевской Руси.
Менее чем через 30 лет после путешествия Боплана, в 1674 году появляется упомянутый выше «Синопсис» того же Иннокентия Гизеля с точно датированной историей «Киевской» Руси, призванием варягов, татарским нашествием и борьбой с Польшей. Откуда все это взялось? «Повесть временных лет» еще была неизвестна в России. Татищев, Карамзин, Щербатов, Соловьев, Костомаров, Ключевский и прочие историки были воспитаны на этой гизелевской концепции. Не стали противоречить «Синопсису» и придворные историки XVIII столетия - Байер, Шлецер и Миллер.
Идем далее. Известные фортификационные сооружения в Киеве появились довольно поздно - в конце XVII - начале XVIII вв.
По польской инвентарной описи киевского замка 1619 г. он имел дубовые башни и был окружен дубовой оградой. Почему столица Руси, известной множеством крупных каменных крепостей, не была огорожена каменной стеной и даже не имела каменной цитадели?
Гетман Самойлович обвел Киево-Печерскую лавру земляным валом, а гетман Мазепа - каменной стеной. Замок, в котором располагалась резиденция литовских воевод, в Киеве имелся, однако, как считается, сгорел дотла в 1605 г (т.е. был деревянным). После пожара он был восстановлен киевским воеводой Станиславом Жолкевским, но опять же из дерева. Горожане неоднократно обращались к воеводам с просьбами о поддержании замка в надлежащем порядке, ибо в случае нападения неприятеля укрыться было совершенно негде! Это свидетельствует о том, что Киев, если и был к тому времени городом, то совершенно незначительным. После присоединения к России киевляне вообще разобрали «замок» на хозяйственные нужды.
Богдан Хмельницкий держал свою ставку в заштатном городке Чигирине, скорее всего из-за его более мощных укреплений, нежели в «стольном» Киеве. Местом проведения знаменитой Рады он выбрал Переяслав с населением всего около 3000 человек (сколько же было народу в Киеве?). После воссоединения с Россией ставка гетмана (административный центр Малороссии!) находится в Чигирине, затем в Глухове, затем в Батурине, затем снова переносится в Глухов, и опять в Батурин, где при Екатерине II начинают строить гетманский дворец.
Почему за все это время никто не вспомнил о Киеве - древней столице Руси, «матери городов русских» и сопернике Константинополя? Кстати, Батурин назван в честь своего основателя - польского короля-католика Стефана Батория, и создавался как резиденция запорожских гетманов. И король, и гетманы тоже забыли о Киеве, где Владимир Святой крестил Русь?
Согласно книге «Географическое описание города Киева, сочиненное Киевскаго гарнизона поручиком Василием Ивановичем Новгородцовым», в конце XVIII столетия на месте современного Киева находились три разнесенных поселения - Киево-Печерская крепость (стены построены, как мы помним, при Мазепе) с предместьями; в двух верстах(!) от нее находился Верхний Киев, обнесенный земляным валом и рвом; а в трех верстах(!) лежал Подол.
А всего в трех поселениях насчитывалось 17 каменных церквей и монастырей, 4 000 жилых домов, из которых только три каменных. Население около 20 тыс. человек.
Заметка поручика о торговом значении тогдашнего Киева: «Купечества из мещан киевских, кои б имели большие капиталы, нет, кроме трех или четырех, а иные посредственный, лучше ж сказать, малой капитал имеют».
К началу 20 века Киев по численности населения все еще уступал Одессе и Харькову. Т.е. даже за все долгие годы широкого освоения Новороссии и всей южной России, когда Киев уже являлся крупным ж/д узлом, он так и не стал крупнейшим городом Украины. Да и вообще, выходит, что городом Киев стал только после присоединения Украины к России.
Кое-что о былинах.
Исследователь фольклора Алексей Дмитриевич Галахов в «Истории русской словесности» приводит такую статистику: известных на конец XlX в. былин киевского цикла собрано: в Московской губернии 3, в Нижегородской 6, в Саратовской 10, в Симбирской 22, в Сибири 29, в Архангельской 34, в Олонецкой до 300 - всех вместе около 400. На Украине же не найдено следов ни одной былины о Киевской Руси. При этом почти все богатыри обязательно служат киевскому князю Владимиру, крестителю Руси. Логично предположить, что вся «киевская тема» в былинах – позднее изобретение деятелей церкви и издателей былин.
Эпос же современных украинцев, это, главным образом, «Думы» о похождениях казаков Байды, Голоты, Кишки, Мамая и других. Исторически эти сказания привязаны к событиям XVI-XVII столетий, а о легендарном периоде Киевской Руси в малороссийском фольклоре нет никаких упоминаний.
М. Колосов в «Заметках о языке и народной поэзии», вышедших в 1877 г., пишет, что на предполагаемой эпической родине Ильи Муромца, в представлении крестьян села Карачарово Илья Муромец стойко ассоциируется с Ильей-пророком, причем в рассказах этих крестьян об отношении Ильи Муромца к Киеву и князю Владимиру совершенно не упоминается.
Крупнейший авторитет в данном вопросе – основоположник исторической школы в фольклористике Всеволод Миллер сообщает такую информацию: «лишь немногие былинные сюжеты с именем Ильи Муромца известны за пределами губерний Олонецкой, Архангельской и Сибири», их всего 4:
а) Илья Муромец и Соловей-разбойник;
б) Илья Муромец и разбойники;
в) Илья Муромец на Соколе-корабле;
г) Илья Муромец и сын.
То есть подавляющее большинство былинных сюжетов «про Муромца» на Украине не известны. В средних и южных частях Великороссии известны только былины без прикрепления И. Муромца к Киеву и князю Владимиру, и наиболее популярны сюжеты, в которых играют роль разбойники (Илья Муромец и разбойники) или казаки (Илья Муромец на Соколе-корабле), что свидетельствует о популярности Ильи Муромца в среде населения, nромышлявшего на Волге, Яике и входившего в состав казачества.
Прозаические рассказы об Илье Муромце, записанные в виде сказок в Великороссии, Малороссии, Белоруссии и Сибири и перешедшие от русских крестьян к некоторым инородцам (финнам, латышам, чувашам, якутам), также не знают о «киевских» делах Ильи Муромца, не упоминают князя Владимира, заменяя его безымянным королем; содержат они почти исключительно похождение Муромца с Соловьем-разбойником, иногда и с Идолищем, называемым Обжорой, и приписывают иногда И. Муромцу освобождение царевны от змея, которого не знают былины об Илье Муромце» (Энциклопедия Брокгауза и Ефрона).
То есть, по Миллеру, сказания о Муромце следует относить к более позднему периоду и совершенно иной географической локализации - казачьим областям Поволжья, Яика, Сибири, Карелии и Побережью Северного Ледовитого океана.
Кое-что о торговом пути «Из варяг в греки».
Гийом Боплан в своей книге «Описание Украины» пишет: «Плодородие почвы доставляет жителям хлеб в таком изобилии, что нередко они не знают, что с ним делать, тем более, что у них нет судоходных рек, впадающих в море, за исключением Днепра, который в 50 милях ниже Киева прегражден тринадцатью nорогами, последний из которых отстоит от первогo на добрых семь миль, что составляет целый день пути, как это видно на карте. Эта преграда препятствует им сплавлять свой хлеб в Константинополь».
Как же тогда здесь пролегал международный торговый путь «из варяг в греки»? Византия сильно нуждалась в хлебе, почему бы на этом не заработать? Вокруг стольного города, да еще вдоль торгового пути международного значения должно быть множество крупных городов. В реальности ниже Киева в ста с лишним километрах только маленький Канев (сегодня его население 28 тысяч человек), а выше по реке Любеч (ныне поселок), Рогачев (маленький районный городок), Орша, и в верховьях реки Смоленск. Это очень мало для Гардарики – «страны городов», даже если под городами понимать хутора.
Кроме того, днепровские пороги должны были быть особо защищены, чтобы суда на волоках не подвергались нападениям сухопутных разбойников и многочисленных кочевых орд. Но никаких крепостей там нет. Устье Днепра тоже должно было быть защищено городом-крепостью. Но первые города там основали османы (Очаков) и затем, в 18 веке, русские (Херсон и Николаев).
Данные археологии: в Скандинавии византийские монеты составляют менее 1 % (всего 200 штук) от арабских дирхемов (около 40 000 штук). В Киеве византийских монет побольше, но и здесь они встречаются на порядок реже дирхемов. Но арабские дирхемы характерны как раз для торговли по Волге. Все это говорит о том, что путь «из варяг в греки» если и существовал, то пролегал через Черное и Азовское моря, Каспий и Волгу, а Киев мог быть небольшим отвилком.
А теперь некоторые вопросы к сторонникам существования и, главное, военно-политического могущества Киевской Руси:
1) Почему еще в 17 веке никто в Киеве не знает ничего достоверного об истории города? Неизвестно даже, кто разрушил город за 900 лет до этого. Откуда взялась сама эта цифра 900 лет (в уме хранили?) и еще одна, откровенно фантастическая, 1400 лет? Почему местные жители веками не могли восстановить свои храмы?
2) Почему на Украине не записано ни одной былины «киевского цикла», а все былины с Ильей Муромцем распространены на севере и востоке (Олонецкая, Архангельская губернии и Сибирь).
3) Почему «соперник Константинополя» никогда не имел каменных стен и башен, хотя бы каменного замка внутри? Почему он так и не поднялся из руин вплоть до новейших времен? Такие примеры в истории неизвестны. Тот же Царьград всегда поднимался после поражений, Москва и другие города Руси восстанавливалась много раз (хотя Орда была под боком), даже полностью уничтоженные и уже не возродившиеся государства древних цивилизаций Америки и Индии оставили впечатляющие руины. А ведь Киев якобы стоял на торговом пути «из варяг в греки».
4) Какие есть основания считать нынешних жителей Украины потомками народа, населявшего Киевскую Русь?
5) Как так получилось, что самоназвание древней и могучей когда-то державы означает просто «окраина»? Даже если принять версию, что Украина, это не «окраина», а «страна», все равно это не спасает. Край вполне может быть и страной и окраиной одновременно. Откуда такая скромность у наследников Киевской Руси! Почему они отказались даже от имени «русь» в пользу чисто условного прозвища «украинцы»? Когда и как это произошло?
6) Почему волгари, донцы, чалдоны, поморы считаются русскими, а не отдельными народами? Их тоже поработили и ассимилировали «москали»?
По-моему, наиболее вероятно, что коренное русское население «Киевской» Руси не сохранилось после татарского нашествия (частично уничтожено, частично рассеялось), и остатки его впоследствии полностью смешались с постоянно приходившими в эти края выходцами из Великороссии (и не только оттуда), ничего не знавшими о Киевской Руси. Это были крестьяне и просто бродяги, искавшие вольной жизни на брошенных, окраинных землях. Им не было никакого дела до развалин каких-то храмов, надписи на которых были им непонятны просто в силу неграмотности. Историю они тоже в школе не проходили, так как не было никаких школ в те времена, особенно в Диком поле (синоним слова «украина» по Боплану). Да и самой истории в нашем понимании еще не существовало. ВСЕ их исторические знания передавались в былинах и сказках, о которых написано выше.
А мощные историко-пропагандистские концепции создавались гораздо позже по заказу польских и русских правителей для обоснования своих прав на эти земли.
В заключение хотелось бы остановиться на распространенном мнении некоторых, особо далеко продвинутых укроведов, которые отреагировали на мою предыдущую статью. Их просвещенное мнение состоит в том, что слова «русь», «русин», «русский», «московит» представляют собой совершенно разные понятия. Один даже договорился до того, что разница между русским и руським такая же, как между индейцем и индийцем. Что тут скажешь? «Блажен, кто верует». Если же обратиться к историческим источникам, то окажется, что все эти слова представляют собой синонимы (исключая индейцев, конечно). Достаточно заглянуть хотя бы в Википедию, чтобы никогда уже не распространять подобные заблуждения. Там есть даже еще пара синонимов в этот ряд – «русак» и «русич» (последний, правда, встречен только в «Слове о полку Игореве»). Отдельный случай – московит (москвин). Это чисто иностранное наименование подданных московского царя. Сами же иностранцы дают подробное разъяснение для «своих», что этот термин неправилен, т.к. москвинами называют себя только жители города Москвы (как жители Парижа называют себя парижанами), а вообще подданные московского царя называют себя русскими (руськими, русинами, русаками и т.д.).
Это все взято из исторических документов, а не мои домыслы, уважаемые украинцы. Кого не устраивает Википедия и приведенные там ссылки, могут почитать что-нибудь из антропологии и лингвистики. Только там вообще нет никакого просвета для нацистов. Общий вывод убийствен: - нынешние русские, украинцы и белорусы – единый народ. Исторические события последних веков разделили его. И что с того? Как говорится, «поскреби украинца и увидишь русского». Смешно, но – факт!
У истоков свидомого украинства
"Однажды вечером мы сидели в Конисского, дискутируя на различные темы, а затем перешли на подсчет известных нам украинцев, которые сознательно относились к национальным правам нашего народа и заботились об этом так или иначе. Нас было четверо: Конисский, Антонович, Симиренко (заводчик) и я. Первые трое, как люди гораздо старше меня, вспоминали фамилиисознательных украинцев и где кто живет, а я карандашом записывал то на лист бумаги. Перебрали всю Украину и Московщину и насчитали всего 74 души, которые рассеялись по всему миру и потеряли между собой связь. Логическим путем пришли мы в разговоре к мнению разыскать тех рассеянных людей, увидеться с ними и узнать, как живут они своей украинской жизнью, или запустили его. Долго говорили об этом и, наконец, решили разыскать людей тех и постараться созвать их на съезд в Киев *. Симиренко достал из кошелька 1500 руб. денег на разъезды и сказал, что когда будет мало, то он добавит еще.
Вскоре трое из нас поехало по Украине разыскивать намеченных людей: Тимченко поехал на Подолье, Черняховский - на Волыни, а я - на Полтавщину, Екатеринославщину, Харьковщину. А Киевскую губернию поделили на доли - кому куда удобнее было заехать в дороге.
Когда мы вернулись домой, то список сознательных людей увеличился на 20 человек, приглашен был на съезд не 74, а 94 души.
Съезд состоялся благополучно. Сделано было целый ряд всяких постановлений, проработана коротенькая программа деятельности, и мы приступили к избранию исполнительного органа, наименувалы Радой. В Совет вошли: Науменко, Антонович, Рыльский, Михальчук и я..."
М. Кононенко, Спогади. – Полтава, 1998
*Речь идет о съезде украинских громад, организованном в 1897 г. в Киеве В. Антоновичем и А. Конисским. На нем была создана Общая украинская беспартийная организация, объединившая свыше 20 громад в Украине и в обеих столицах. Она организовала издательство «Вік» и собственный книжный магазин на Безаковской ул., субсидировала издание ж. «Киевская старина», устраивала Шевченковские торжества, вечера, лекции и концерты. Со временем деятельность этой культурно-просветительской организации приобрела политический характер, и в 1904 г. на ее основе образовалась Украинская демократическая партия (предшественница Украинской демократическо-радикальной партии).
Украина — «страна» или «пограничье»
Почитай, все годы независимости то в газетах, то на телеэкране, то по радио нет-нет да и возникают жаркие споры по поводу значения и происхождения названия страны. Просто какая-то вечная тема. Похоже, конца ей не видно. Столько копий уже переломано... Иногда думаю — может, это вообще затевается и подогревается для отвлечения внимания людей от насущных проблем. Есть ли надежда прийти к какому-то согласию? Определились ли ученые хоть с тем, «откуда есть пошло» название «Украина», когда именно появилось? Уверен, многим было бы интересно прочитать статью об этом в авторитетном еженедельнике.
Андрей Тарасевич, водитель маршрутного такси, постоянный читатель «2000», Харьков
Действительно, дискуссиям пока не видно конца. И не прекращаются попытки заявить о «точной дате» появления наименования нашего государства, отодвинув ее при этом как можно дальше вглубь веков. Характерный пример — помещенная в прошлом году на интернет-портале УНИАН статья постоянного автора этого издания Александра Палия (подписывающегося как историк) «Власть помнит про Сенегал, но забыла об Украине». Преамбула к ней начинается так: «Сегодня исполняется 825 лет со времен первого летописного упоминания названия «Украина», то есть она существовала еще во времена Киевской Руси...» (УНИАН).
Краткое содержание и основной смысл публикации можно свести к следующим двум абзацам.
«...Если Украина существовала уже в 1187 году... то... теория о Киевской Руси как «общей колыбели трех братских народов» оказывается совершенно бессмысленной. Если название «Украина» произошло от иностранного слова «окраина», как это трактовали в советские времена, то окраиной чего она могла быть в 1187 году? Неужели бескняжего острога Москва, о которой тогда на Киевщине, наверное, никто не слышал?
Все первые упоминания названия «Украина», в частности летописные 1187-го, 1189-го и 1213 годов, подтверждают, что Украина в то время выступала как простой синоним слова «княжество», «земля»... На самом деле Украина является просто новым, более молодым названием Руси. А Русь, соответственно, является древним названием «Украины».
Найти логическую связь в этом наборе тезисов мне так и не удалось. Если слово «украина» употреблялось как синоним слов «княжество», «земля», т. е. как имя нарицательное, а не собственное, то каким образом это свидетельствует о наличии тогда особого — отличного от предков нынешних русских — украинского народа? С тем же успехом историк отдаленного будущего, найдя в документах нашего времени упоминание, скажем, о Херсонской обл., мог бы сделать вывод, что там жили «областийцы», абсолютно чуждые современным им украинцам.
Да и в любом случае наличие собственного исторического названия у части территории государства отнюдь не означает, что там проживает народ, отличный от «титульного». К примеру, никто не отрицает реальность известного топонима «Галиция», однако вряд ли разумный человек может согласиться с тем, кто попытался бы утверждать на этом основании, будто существовал особый народ — галичане, — идентичность представителей которого с украинцами — миф, навязываемый некой пропагандой.
С другой стороны, если тогдашние жители территории нынешней Украины называли себя русскими, а свою страну — Русью, то как именовались жители северных и восточных земель? Не «московитами» же — по означенной самим паном Палием причине. К слову, предвосхищая вполне предсказуемую «шпильку» со стороны автора упомянутой статьи, напомню: Москва хоть и была в тот период действительно малозначимым населенным пунктом, но находилась в пределах могучего Владимиро-Суздальского княжества, к которому перешла от Киева доминирующая роль в древнерусском государстве, позднее поименованном историками Киевской Русью.
Отвечая уважаемому читателю на заданный им вопрос, скажу прямо: не могу назвать источник, четко и однозначно указывающий, откуда происходит название «Украина». Такого «первоисточника», а точнее — общепризнанной теории, которая убедительно объяснила бы этот топоним и точно датировала его появление на исторической сцене, не существует.
Впрочем, понятно, что главное для Палия и ему подобных — не историческая достоверность, а политическая целесообразность, требующая опровержения «имперской» теории о том, что современные русские, украинцы и белорусы — три ветви одного славянского народа. Соответственно нужны доказательства и того, что название «Украина» происходит из глубины веков и не имеет отношения к созвучному и понятному каждому слову «окраина».
В частности, на более высоком, научном, уровне такую точку зрения отстаивает и обосновывает действительный член НАН (с 2009 г.), «доктор філологічних наук, професор, заввідділу загальнославістичної проблематики і східнослов'янських мов Iнституту мовознавства ім. О. О. Потебні НАН України... Лауреат премії ім. I. Франка НАН України (за цикл праць з етногенезу східних слов'ян, 1995)» Григорий Пивторак. О концепции его труда о происхождении украинцев, русских и белорусов и их языков [1] можно судить по названиям некоторых глав: «Київська Русь — ранньоукраїнська держава», «Давньоруська народність: історична реальність чи ідеологічна вигадка?», «Про «спільну колиску», «старшого» та «менших» братів» и, наконец, — «Україна» — це не «окраїна».
За далью — Даль и др.
Отдадим должное академику: он не рассматривает наиболее экзотических, не подтвержденных никакими источниками теорий — например, о могучем племени «укров», жившем в эпоху упадка Римской империи и в раннем Средневековье. В датировке первого упоминания об «Украине» Григорий Пивторак не расходится с официальной советской историографией. Под 1187 г. в Ипатьевской летописи (список XV в., восходящий к южнорусскому летописному своду конца XIII в.) о кончине князя Владимира Глебовича сказано: «И плакашася по нем вси переяславци... о нем же Оукраина много постона». Переяславцы — жители Переяславской земли (крупного удельного княжества) и ее столицы, современного Переяслава-Хмельницкого, расположенного на левом берегу Днепра.
Далее автор пространно рассматривает этимологию слова «Украина» в свете отстаиваемой им теории, доказывая, что «у період феодальної роздрібненості Київської Русі (з XII ст.), коли від неї почали одне за одним відділятися незалежні князівства, слово україна набуло значення «князівство»... Крім Переяславської україни, була ще Галицька україна, Волинська україна, Чернігівська україна, Київська україна та інші україни — самостійні князівства. Це видно з того, наприклад, що під 1189 роком той самий Іпатський список повідомляє: князь Ростислав прибув «до україни Галицької, і взяв два городи галицькі, а звідти пішов до Галича». У 1213 р. князь Данило «поїхав з братом і забрав Берестій, і Угровськ, і Верещин, і Столп'є, і Комов, і всю Україну» (те же три даты называет и Александр Палий.).
Те, що слово україна аж до XVI ст. означало окреме князівство, чітко видно із свідчень тогочасних літописів: «Кримський цар... хотів іти на царя і великого князя украйну... а пішов був на черкаси» (Львівський літопис під 1556 р.); «приходив на цареву і великого князя україну на Сіверські міста із Канева князь Михайло Вишневецький» (Олександро-Невський літопис під 1563 р.)» [2].
Однако и две последние приведенные Григорием Пивтораком цитаты не могут быть истолкованы однозначно. На мой взгляд, их можно понимать и так, что «кримський цар» и Михаил Вишневецкий «ходили» не вообще на обширную уже в те времена державу московского государя («царем и великим князем» титуловался только он), а именно на его окраинные земли. В одном случае даже конкретно указано — «на Сіверські міста» (в другом речь идет лишь о неосуществленных намерениях).
Отмечу, что и Переяславское, и Галицкое княжества были — с точки зрения жителя Руси XII в. — окраинными землями. Как и признает Пивторак, «украин» было много, и далеко не все они относились к территории нынешней Украины. Так, например, накануне битвы при Молодях (1572 г.) в наказе воеводе князю Михаилу Воротынскому об организации обороны от нападений крымских татар по реке Оке сказано:
«...Воеводы по украинам которым быти по розписи на сходе з бояры и воеводами, и боярину и воеводе князю Михаилу Ивановичю Воротынскому по всем украинам розослати, чтоб... розписав по головам детей боярских и боярских людей... список прислати... ко князю Михаилу Ивановичю с товарищи заранее, а у себя противень оставити, чтоб боярину князю Михаилу Ивановичю с товарыщи было в ведоме заранее всех украин люди по смотру. А как люди сойдутца... воеводе князю Михаилу Ивановичю Воротынскому... во всех полкех и по всем украинам пересмотрити людей на конех в доспесех».
В Толковом словаре живого великорусского языка, составленном Владимиром Далем в середине XIX в., приведены такие примеры употребления слов, вокруг которых разгорелся сыр-бор в наши дни: «Сибирские города встарь зывались украйными. А город Соловецкой место украинное... Латины взяша украины неколико псковских сел... Даже до украины нашей страны молдавской... На украине, на студеном море...».
Плод псевдонаучных изысканий школьникам выдают за истину
Нелегко, конечно, отважиться дискутировать с академиком НАНУ по секции языкознания об этимологии того или иного слова, но выскажу мнение, что для обозначения местности на краю какой-либо территории термин «украина» (у края) подходит лучше, чем «окраина». Потому напрашивается гипотеза, что современное слово «окраина» вошло в употребление после того, как прежнее «украина» из нарицательного стало именем собственным, обозначающим конкретный географический регион.
Так или иначе, применительно к XII—XVI вв. можно констатировать следующие факты.
Нет ни единого фрагмента исторических документов, в котором слово «украина» можно было бы однозначно трактовать в значении «страна», «отдельная территория», «княжество» и т. п., а не окраинные земли более крупной территории, точнее — страны. Будь обнаружены такие тексты, «национальные» историки не преминули бы их использовать. Г-н Пивторак, утверждая, что существовали «Чернігівська україна, Київська україна», не приводит никаких доказательств применения термина к этим центральным — не окраинным для древнерусского государства — княжествам.
В каком бы значении ни употреблялось слово «украина» в XII—XVI вв., это было имя нарицательное, а не собственное (не топоним), причем многочисленные «украины» преимущественно ни географически, ни исторически не имеют отношения к нынешней Украине.
Поэтому подавать Ипатьевский список с наиболее ранним упоминанием об «украине» («оукраине») как первоисточник названия современного государства Украина — мягко говоря, некорректно. Причем если в работах академика Пивторака и его коллег, пишущих в расчете на относительно подготовленную, образованную аудиторию, хотя бы делается попытка создать видимость научного обоснования такой связи, то в школьном учебнике семиклассникам без каких-либо разъяснений и оговорок сообщают: «В 12 веке на смену названию «Русь» приходит название «Украина». Впервые термин «Украина» встречается в Ипатьевской летописи 1187 года...» [3].
Польский «след»
Превращаться из имени нарицательного в собственное применительно к части территории нашего нынешнего государства термин «украина» начал в середине XVI в., т. е. именно в период окончательного поглощения Польшей Великого княжества Литовского и оформления Люблинской унии. Ведь поляки применяли это слово в общем так же, как в русском языке. Так, Самуил Грондский, автор истории Хмельниччины (около 1660 г.), поясняет: «Латинское margo (граница, рубеж) — по-польски «край», отсюда украина — как бы область, расположенная у края королевства».
Понятно, что для поляков земли вдоль Днепра были окраиной их расширившегося государства. Ну а примеров того, как имя нарицательное превращается в собственное, в топоним, в истории более чем достаточно. Возьмем Австрию (нем. Оsterrich) — ее название происходит от древненемецкого Ostarrich i — «восточная страна». Понятно, что восточной она предстает именно с точки зрения немцев.
А на карте нашей страны находим город Долина (в Ивано-Франковской обл.) и 17 одноименных сел, а также 11 населенных пунктов под названием Городок, в том числе два города (во Львовской и Хмельницкой областях). Да и автор этих строк живет в микрорайоне, который не только в обиходно-бытовой речи, но и во многих официальных документах именуется «Остров». И далеко не каждый из его жителей вспомнит, что у нашего «Острова», соединенного мостом с остальной частью Херсона, есть и собственное название — Карантинный.
Самое забавное, что с точки зрения «национальной идеологии» версия «украина — окраина» была бы гораздо более выигрышна, чем «украина — территория», поскольку ближе к значению топонима (окраина — определенная часть территории страны). А в значении «земля», «удел» термин мог быть применен к любой территории. Ведь если принять трактовку Григорием Пивтораком приведенного ранее фрагмента о хождении «на цареву і великого князя україну», то «украина» означает Московское царство, что никак не согласуется с нынешней идеологической парадигмой. Впрочем, не тщетно ли искать логику у тех, кто пытается доказать недоказуемое?
С легкой руки поляков топоним «Украина» постепенно стал входить в употребление. И самые ранние источники, в которых «Украина» фигурирует как топоним, — опять-таки польского происхождения. Как отмечает Роман Храпачевский, автор работы «Русь, Малая Русь и Украина...» [4], в 1594 г. Эрих Ляссота (австрийский дипломат, оставивший интереснейшие подробные описания Малороссии и Запорожской Сечи), общаясь и с поляками, и с русскими, не знает «Украины», зато осведомлен, что есть «нынешние великие князья Руси или Московии» и «русский язык».
Но уже в 1596-м польный гетман Станислав Жолкевский пишет о восстании Северина Наливайко: «Вся Украина показачилась для измены, шпионов полно. Обязательно нужно, обычно, тщательно заботиться об этой Украине». И хотя уточнение — «этой Украине» — указывает, что тут «украина» — пока еще скорее пограничье, но это наименование входит в общепонятийный круг высшего польского руководства как название «королевской Руси» (т. е. Руси, находящейся под властью Польши).
К середине XVII в. Украина — устоявшийся польский термин для всей территории Малой Руси. Это можно увидеть, сравнив официальный универсал короля Яна-Казимира (декабрь 1657 г.) о мерах по расквартированию войск, где говорится о «воеводствах Русском, Волынском, Подольском, Бельском и Подлясском», с его пересказом в частном письме — там эти воеводства названы одним словом «Украина».
В таком же виде воспринял его от своих польских сослуживцев и Гийом Левассер де Боплан, французский инженер на службе польской короны в 1630—1647 гг., который составил в 1650 г. «Описание Украины» (L'Ucraine). Правда, в посвящении ее королю Яну-Казимиру он предлагает монарху этот труд как «описание этой обширной пограничной украины, находящейся между Московией и Трансильванией».
Понятно, что постепенная замена термина «Русь» на «Украина» имела как «прикладную», так и политическую подоплеку. «Королевскую Русь» требовалось отличать и дистанцировать от Руси, управляемой московским царем. Тем более что еще Иван III выдвинул цель собрать «земель праотец» под руку великого князя Московского, что фиксировалось в его титуле: «великий князь и государь всея Руси». Тогда же в Польше появляются, а оттуда попадают дальше в Европу термины «Московия», «московит». Впрочем, названия «Украина» и «Московия» носили обиходный характер, практически не употребляясь в официальных документах.
Скажем, в 1645 г. в Амстердаме была издана карта России под названием «Россия, в просторечии Московия». На ней между Рязанью и Азовским морем обозначен регион Okraina, расположенный непосредственно на территории нынешних Луганской обл. Украины и Ростовской, Белгородской, Курской, Липецкой, Воронежской областей России. В то же время эту надпись на карте можно прочитать — с учетом соседних обозначений — и как Okraina Dikoia Pole (окраина, граница Дикого поля), а в таком случае данный топоним к Украине непосредственного отношения не имеет, обозначая, видимо, границу малозаселенных земель, находящихся на востоке.
По мере того как у поляков все более распространялось употребление топонима «Украина» как заменителя «Руси», то же понятие воспринимала и казацкая старшина, представители которой получали польское образование. Поначалу они отграничивают его использование как внешнее (т. е. при общении с поляками) от понятий Русь/Малая Русь, употребляемых в общении с православными, духовенством и с государственными институтами Российского государства. Однако со временем старшина, во многом равняющаяся на обычаи и образование польской шляхты, начинает использовать название «Украина» наравне с Русью и Малой Русью [5].
Автор казацкой «Летописи самовидца», говоря о причинах восстания 1648 г., пишет: «У виры русской посмишка велыкая была от униат и ксендзов, бо уже не тилко уния на Лытви, на Волыни але и на Украини почала гору брати». Следовательно, Волынь для него — не Украина! [6]
Григорий Пивторак, признавая, что «західноукраїнські землі й далі (после восстания Богдана Хмельницкого. — А. Ф.) називалися Руссю», однако акцентирует внимание на другом:
«...але поступово назва Україна поширилася й на західний реґіон і стала спільною для всієї етнічної території українців... Отже, для нас дуже важливим є той факт, що, незалежно від свого походження, слово Україна позначало Козацьку державу, створену Богданом Хмельницьким. Звичайно, ніякою «окраїною» Російської імперії вона не була і весь час претендувала на повну державну самостійність. Саме через це вживання слова Україна в царській Росії було заборонено. І лише тоді, коли царським чиновникам стало ясно, що це слово не можна знищити і стерти з пам'яті українців, було вирішено його дискредитувати. Російські шовіністи стали пояснювати назву нашого краю Україна як «окраїна Росії», тобто вклали в це слово принизливий і невластивий йому зміст».
Примечательно, что, клеймя анонимных «российских шовинистов» за трактовку названия «Украина» как окраины России, академик не пытается дискутировать с весьма обоснованной версией «Украина — окраина, пограничные земли Речи Посполитой». То ли контраргументов не хватает, то ли в польской окраине он не усматривает ничего зазорного для «европейской нации».
Что же касается казацкой державы Богдана Хмельницкого, то ее глава использовал слово «Украина» в письмах и договорах с поляками либо как общий термин, например: ani go cierpiec w Ukrainie kozacy moga («ни терпеть его в Украине казаки не могут»), либо в значении приграничья: urzdow ukrainnych («украинных урядников»). Но пользуясь «русским писмом», Хмельницкий употребляет иные топонимы. Приведем две цитаты: из текстов о правах малороссийской шляхты — «шляхта, которые в России обретается» — и о «самой столицы Киева, також части сие Малые Руси нашия» [7].
Характерно, что и в конституции Пилипа Орлика (1710 г.), автора которой трудно заподозрить в симпатиях к Москве, слова «Украина», «украинский» встречаются редко, наиболее употребительными оказываются термины «народ руський», «наша батьківщина, Мала Русь» [8].
Как видим, до середины XVII в. основным наименованием как народа, так и страны на территории нынешней Украины была Русь (Черная, Червонная или Малая), причем эти топоним и этноним использовались всеми этническими, сословно-профессиональными и конфессиональными группами, жившими в Малороссии. И только с проникновением в высшие слои русского населения польской культуры и образования начало распространяться новомодное польское название «Украина».
Украинские полки в царской армии
Вхождение Гетманщины в состав Российского государства затормозило этот процесс на ее территории, но на Правобережье, которое оставалось под властью Польши, топоним «Украина» получал все большее распространение, проникая в широкие слои местного населения и постепенно укореняяcь в его наречии и фольклоре. И нет ничего удивительного, что, распространяясь в течение длительного исторического периода (полтора-два столетия), термин «Украина» стал ассоциироваться не только с чьей-то «окраиной», но и с созвучным «країна» (в значении страна). Поэтому распространение в Российской империи термина «Украина» возродилось в конце XVIII — начале XIX вв., когда Правобережная Украина вошла в ее состав (1793 г.).
Так, во время Отечественной войны 1812 г. в Киевской и Подольской губерниях были сформированы четыре украинских казачьих полка, которые спустя шесть лет были переформированы в украинские уланские и составили 3-ю Украинскую уланскую дивизию. Но обратите внимание: Подольская губерния и большей частью Киевская (кроме Киева и окрестностей) располагались на Правобережной Украине, эти земли были присоединены к Российской империи лишь в 1793 г.
При этом в русской армии существовали полки, которые именовались малороссийскими. К примеру, Малороссийский 10-й гренадерский генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полк пополнялся рекрутами из Киевской, Черниговской и Новгород-Северской (т. е. из «старых» российских) губерний. В его истории указано: 1796 г.— определен в украинскую инспекцию (т. е. в территориальное армейское образование наподобие нынешних военных округов).
Это свидетельствует о том, что в Российской империи употреблялись оба названия — как Малороссия, так и Украина, — только первое было более распространенным, а последнее чаще использовалось применительно к Правобережной Украине, и это неудивительно: ведь там оно уже стало привычным для местного населения. Стоит заметить, что до Польского восстания 1830—1831 гг. российские власти весьма лояльно относились и к польской, и ополяченной элите Правобережья.
Примеры украинских полков и украинской инспекции наглядно показывают, насколько «исторично» процитированное ранее утверждение академика Пивторака: «вживання слова Україна в царській Росії було заборонено». Да и в целом вопрос о том, какое из наименований «правильно»: Малороссия или Украина — в данный период не ставился, соответственно и тема происхождения второго из них не имела ярко выраженной идеологической окраски и не становилась предметом пристального внимания исследователей.
Немалую роль в популяризации слова «Украина» сыграло украинофильство, которое возникло в середине XIX в. среди интеллигенции Малороссии и получило распространение на обоих берегах Днепра. Эта группа создавала свою идеологию, опираясь на региональный патриотизм Малороссии, замешанный на местном фольклоре.
Впрочем, название «Украина» было лишь топонимом, обозначающим определенную территорию. Населявший ее народ по-прежнему назывался «малороссами» (в Российской империи) или «руськими», «русинами» (на землях, принадлежащих Австрийской монархии). Этнонима «украинец» не существовало; во всяком случае, доказательств его наличия и применения до второй половины XIX в. пока не обнаружено. Однако история возникновения и распространения этого термина (как и современного литературного украинского языка), хотя она и непосредственно связана с темой данной статьи, — это уже другая история.
Александр Фидель
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи. ]
